Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Военное уголовное право». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
Содержание:
Делается это 2 способами. арендная плата;. 81 СК РФ и уменьшаться может по решению суда, а увеличиваться, кроме судебного решения, также может и по соглашению сторон если оно было достигнуто.
Военное уголовное право
 Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. Связаться с автором |
 |
Вернуться назад на Военное право
Наряду с системой отраслей права, которая строится по предмету и методу правового регулирования общественных отношений, реально существуют комплексные отрасли законодательства, которые включают в себя правовые нормы различных отраслей права. Комплексные отрасли законодательства регулируют общественные отношения в той или иной сфере деятельности государства, когда эти отношения хотя и являются предметом различных отраслей права, но характеризуются определенным единством и регулируются системой правовых норм соответствующих отраслей права (например, транспортные, хозяйственные, природоохранительные отношения и др.).
В современной правовой теории с учетом процессов, происходящих в реальной действительности, обосновывается необходимость более широкого толкования понятия системы права и его отраслей и на этой основе предлагается включить в эту систему комплексные отрасли законодательства в качестве комплексных отраслей права. На этой позиции стоят и авторы учебника военного права для военно-учебных заведений, включая в систему российского права комплексные отрасли права, к числу которых они относят природоохранительное право, хозяйственное право, транспортное право и др. Этой же позиции придерживаются авторы другого учебника по военному праву.
К комплексным отраслям права относится и военное право Российской Федерации.
П.И. Романов военное право определял как «систему установленных государством правовых норм, закрепляющих принципы и формы устройства вооруженных сил, регулирующих отношения в области их строительства, жизни, быта и деятельности и определяющих обязанности, права и ответственность военнослужащих и других участников воинских отношений». При этом автор подчеркивал, что военное право представляет собой комплексное правообразование и включает в себя нормы различных «традиционных» отраслей права (государственного, административного, уголовного, финансового, земельного и др.), имеющих предметное единство, состоящее в правовом регулировании общественных отношений в области военного строительства в стране.
В соответствии с Концепцией национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Президентом Российской Федерации, обеспечение военной безопасности Российской Федерации является важнейшим направлением деятельности государства, а Вооруженные Силы Российской Федерации играют главную роль в обеспечении военной безопасности Российской Федерации. Федеральный закон «Об обороне» в ст. 1 определяет, что Вооруженные Силы Российской Федерации создаются в целях обороны и предназначены для отражения агрессии против Российской Федерации, вооруженной защиты целостности и неприкосновенности территории Российской Федерации, а также для выполнения задач в соответствии с международными договорами Российской Федерации. К обороне наряду с Вооруженными Силами привлекаются Пограничные войска Российской Федерации, внутренние войска МВД Российской Федерации, Железнодорожные войска Российской Федерации, войска Федерального агентства правительственной связи и информации при Президенте Российской Федерации, войска гражданской обороны (другие войска). Для выполнения отдельных задач в области обороны привлекаются инженерно-технические и дорожно-строительные воинские формирования при федеральных органах исполнительной власти (воинские формирования), Служба внешней разведки Российской Федерации, органы федеральной службы безопасности, органы пограничной службы РФ, федеральные органы правительственной связи и информации, федеральные органы государственной охраны, федеральный орган (органы) обеспечения мобилизационной подготовки органов государственной власти РФ, а также создаваемые на военное время специальные формирования.
Согласно Конституции РФ (ст. 59) защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации. Военную службу гражданин Российской Федерации несет в соответствии с федеральным законом. В ст. 2 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» определено, что военная служба — это особый вид федеральной государственной службы, исполняемой гражданами в Вооруженных Силах, других войсках, перечисленных выше воинских формированиях и органах, а также создаваемых на военное время специальных формированиях.
Военно-уголовное законодательство Российской Федерации представляет собой совокупность уголовно-правовых норм, применяемых только к военнослужащим, проходящим военную службу по призыву либо по контракту, а также гражданам, пребывающим в запасе, во время прохождения ими военных сборов, в связи с совершением преступлений. Источниками военно-уголовного законодательства являются нормы гл. 33 Уголовного кодекса Российской Федерации (ст. 331-352) , а также нормы Общей части УК РФ, предусматривающие специальные виды уголовного наказания, применяемые к осужденным военнослужащим, основания и порядок их назначения и отбывания (ст. 48, 51, 55 и др.). Нормы военно-уголовного законодательства отражают особенности военной службы как особого вида федеральной государственной службы, правового регулирования общественных отношений в области обеспечения военной безопасности государства Вооруженными Силами РФ, другими войсками и привлекаемыми к защите военной безопасности страны воинскими формированиями; и органами, применяются эти нормы только к военнослужащим, совершившим преступления.
В ч. 2 ст. 331 УК РФ говорится о применении норм гл. 33 УК к военным строителям военно-строительных отрядов (частей) Министерства обороны и других министерств и ведомств Российской Федерации. Следует, однако, иметь в виду, что военные строители не имеют статуса военнослужащих, их служба не является военной службой, хотя имеет определенное сходство с ней, поэтому их преступления по службе не признаются преступлениями против военной службы. Здесь речь идет лишь о том, что в смысле ответственности за преступления по службе военные строители приравниваются к военнослужащим.
Военно-уголовное законодательство имеет своей задачей защиту боеспособности и боеготовности Вооруженных Сил, других войск, воинских формирований и органов в целях обеспечения военной безопасности Российской Федерации, личности военнослужащих, их прав и свобод, воинской дисциплины и всего порядка прохождения военной службы от преступных посягательств. Для осуществления этой задачи оно определяет, какие посягательства на порядок прохождения военной службы образуют воинские преступления, и устанавливает наказания, которые могут быть применены к лицам, виновным в их совершении.
Самое читаемое за неделю
Продление новогодних каникул до 25 января 2021 года
Охраняя общественные отношения в области военной деятельности государства от преступных посягательств, военно-уголовное законодательство оказывает регулирующее воздействие на порядок воинских отношений, способствует предупреждению этих преступлений, воспитанию военнослужащих в духе строгого соблюдения Конституции Российской Федерации, законов и воинских уставов, добросовестного выполнения воинского долга, уважения норм общечеловеческой морали и нравственности.
Военно-уголовное законодательство является органической составной частью единого российского уголовного права. На него полностью распространяются положения о задачах и принципах уголовного права, основаниях уголовной ответственности. Основанием уголовной ответственности является лишь совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. Едиными для всего уголовного законодательства являются определяемые УК РФ понятия преступления, вменяемости, вины и ее форм, обстоятельств, исключающих преступность деяния, условия и пределы ответственности за неоконченное преступление и за соучастие в преступлении. Уголовный кодекс устанавливает единые понятия и цели уголовного наказания, общие начала его назначения и отбывания, основания и порядок освобождения от уголовной ответственности и от наказания.
Единство общего уголовного и военно-уголовного законодательства проявляется в определении понятия преступления против военной службы. В ст. 14 УК РФ дано единое понятие преступления как виновно совершенного общественно опасного деяния, запрещенного данным Кодексом под угрозой наказания. Поэтому ст. 331 УК РФ не повторяет общих признаков преступления, а лишь указывает на особенности объекта и субъекта преступления против военной службы.
Таким образом, нормы военно-уголовного законодательства неотделимы от общей системы уголовного законодательства Российской Федерации. Военно-уголовное законодательство не имеет специфических предмета и метода правового регулирования, отличных от предмета и метода российского уголовного права в целом.
В то же время действующее уголовное право Российской Федерации содержит специальные нормы, охраняющие общественные отношения в области военной деятельности государства от посягательств со стороны военнослужащих. Эти нормы обусловлены особенностями строительства, жизни и деятельности Вооруженных Сил, других войск, воинских формирований и органов по обеспечению военной безопасности государства.
Объектом охраны военно-уголовного законодательства является установленный порядок прохождения военной службы. Этот порядок как совокупность общественных отношений в области военной деятельности государства, регулируемых Конституцией Российской Федерации, другими законами и воинскими уставами, представляет собой составную часть объектов охраны уголовного права, которые перечислены в ст. 2 УК РФ. Вместе с тем в порядке прохождения военной службы закреплены специфические особенности военной службы.
Конституция РФ в ст. 59 устанавливает, что защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации. Военная служба, которую несет гражданин России в соответствии с федеральным законом, требует беспрекословного выполнения возложенных на него обязанностей в любых условиях, в том числе с риском для жизни. Военнослужащие принимают Военную присягу на верность Отечеству, обязывающую их свято соблюдать Конституцию РФ, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. На основании ч. 3 ст. 55 Конституции РФ в интересах обеспечения обороноспособности страны и безопасности государства законы допускают некоторые ограничения военнослужащих в гражданских правах и свободах.
Особенности порядка прохождения военной службы непосредственно влияют на законодательное определение круга правонарушений, признаваемых воинскими преступлениями, и на конструкцию составов этих преступлений. Только в условиях военной службы преступлением признаются, например, неисполнение подчиненным приказа командира (ст. 352 УК РФ), различные виды уклонения от военной службы (ст. 337-339), нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими (ст. 334, 335), нарушение правил несения боевого дежурства, пограничной, караульной и других специальных видов служб (ст. 340-344 УК).
Кроме того, осужденным военнослужащим не назначаются исправительные работы, предусмотренные ст. 50 УК РФ, а обязательные работы (ст. 49 УК РФ) и ограничение свободы (ст. 53 УК РФ) не назначаются военнослужащим, проходящим военную службу по призыву.
Имеются особенности в применении к военнослужащим уголовно-правовых норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, и о соучастии в преступлении.
Так, необходимая оборона при защите прав и законных интересов личности, общества и государства от общественно опасных посягательств является субъективным правом гражданина. Защита же интересов военной безопасности и обороноспособности государства, всего установленного порядка прохождения военной службы представляет собой важнейшую обязанность военнослужащих Вооруженных Сил, других войск, воинских формирований, закрепленную в федеральных законах «Об обороне», «О воинской обязанности и военной службе», «О статусе военнослужащих», «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации», «О государственной границе Российской Федерации», общевоинских уставах и других нормативных правовых актах.
В процессе выполнения своих обязанностей по военной службе военнослужащие могут оказаться в состоянии необходимой обороны. Такая ситуация может возникать, например, при несении боевого дежурства, пограничной и караульной служб, службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, патрулировании в гарнизоне и т.п., когда военнослужащие должны отражать преступные посягательства на охраняемые ими объекты, применяя в необходимых случаях физическую силу, специальные средства и оружие. Необходимая оборона соответствующих объектов в подобных ситуациях являются не только правом, но и правовой обязанностью военнослужащего, невыполнение которой может содержать признаки преступлений против военной службы, предусмотренных ст. 340-344 УК РФ.
Военная присяга и воинские уставы обязывают военнослужащего достойно выполнить свой воинский долг. Военнослужащий не может уклониться от выполнения своего воинского долга, если даже оно связано с опасностью для его жизни. Поэтому нет состояния крайней необходимости, например, в условиях боевой обстановки, когда военнослужащий в целях сохранения своей жизни, которой угрожает опасность в связи с выполнением воинского долга, нарушает требования Военной присяги и воинских уставов.
Согласно Уставу гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил РФ (ст. 187) часовой не может оставить свой пост, пока не будет сменен или снят, даже если его жизни угрожает опасность. Самовольное оставление часовым своего поста в связи с угрозой его жизни также не может признаваться совершенным в состоянии крайней необходимости.
Особое значение в условиях военной службы имеет такое обстоятельство, как исполнение приказа начальника. В соответствии со ст. 42 УК РФ «не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение. Лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение незаконного приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность».
В Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации действует принцип единоначалия, суть которого состоит в наделении командира (начальника) всей полнотой распорядительной власти по отношению к подчиненным и возложении на него персональной ответственности перед государством за все стороны жизни и деятельности воинской части, подразделения и каждого военнослужащего. Единоначалие выражается в праве командира (начальника), исходя из всесторонней оценки обстановки единолично принимать решения, отдавать соответствующие приказы в строгом соответствии с требованиями законов и воинских уставов и обеспечить их выполнение. Обсуждение приказа не допускается (ст. 30 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ).
В отличие от общеуголовного законодательства, которое не содержит специальных норм об ответственности за невыполнение служебного приказа, военно-уголовное законодательство признает неисполнение приказа командира (начальника) преступлением против военной службы (ст. 332 УК РФ). Поэтому точное выполнение приказа командира освобождает подчиненного от ответственности за действия, совершенные по приказу, и за его последствия. Это касается и тех возможных случаев, когда приказ является незаконным, но в данной конкретной обстановке подчиненный не мог сознавать этого, или когда он сомневается в законности полученного приказа, но его предписания выполняет. Еще в Воинском уставе о наказаниях России 1869 г. было записано: «Не почитается преступлением ни деяние, учиненное во исполнение закона, ни деяние, учиненное во исполнение приказа, данного начальником, если приказ был отдан по службе или почитался подчиненным за таковой, и если подчиненный не осознавал преступности предписанного деяния» (ст. 69).
Устанавливая принцип беспрекословного выполнения приказов командиров (начальников), воинские уставы исходят из презумпции законности этих приказов и их соответствия интересам военной службы. Приказ отдается только по службе и в интересах службы в пределах компетенции данного начальника. Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе» устанавливает, что командирам (начальникам) запрещается отдавать приказы (приказания) и распоряжения, не имеющие отношения к исполнению обязанностей военной службы или направленные на нарушение законодательства Российской Федерации. Командиры (начальники), отдавшие указанные приказы (приказания) и распоряжения, привлекаются к ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации (п. 3 ст. 37).
Подчиненный, выполнивший приказ или распоряжение, не сознавая его незаконного характера, не может нести ответственности за свои действия и их последствия. В соответствии с уставным требованием о беспрекословном и точном выполнении приказов командира (начальника) подчиненный не должен обсуждать приказ. Поэтому он не подлежит ответственности и в тех случаях, когда сомневался в законности полученного приказа и мог сознавать, что, выполняя приказ, совершает общественно опасное деяние. Лишь умышленное совершение военнослужащим преступления по заведомо для него преступному приказу командира (начальника), как противоречащее самим основам воинской дисциплины и правосознанию воинов, влечет за собой уголовную ответственность.
Преступления против установленного порядка прохождения военной службы относятся к преступлениям со специальным субъектом. В ч. 4 ст. 34 УК РФ определено, что соучастники преступлений со специальным субъектом, не обладающие признаками специального субъекта, несут ответственность по статье Особенной части УК, предусматривающей соответствующее преступление со специальным субъектом. Однако эти соучастники могут быть признаны лишь организаторами, подстрекателями или пособниками указанных преступлений, но не их исполнителями. Поэтому исполнителями и соисполнителями преступлений, предусмотренных ст. 332—352 УК РФ, могут быть лишь лица, обладающие статусом военнослужащего. Гражданские лица, участвуя совместно с военнослужащими в совершении преступления против военной службы, могут выступать в качестве организаторов, подстрекателей или пособников. Это могут быть, например, пособничество в уклонении от военной службы путем причинения вреда здоровью военнослужащего по его просьбе, путем подлога документов, подстрекательство военнослужащего к нарушению уставных правил несения караульной, пограничной служб, участие в насильственных действиях военнослужащего в отношении его начальника и т.п.
Выше отмечалось, что военное право как комплексная отрасль российского права включает в себя правовые нормы различных отраслей права, регулирующих общественные отношения в области военной деятельности государства. При этом законы и другие нормативные правовые акты, входящие в систему норм военного права, по предмету и методу регулируемых ими общественных отношений остаются нормами соответствующих традиционных отраслей права (государственного, административного, гражданского, уголовного и др.). Являясь составными частями этих отраслей права, они одновременно создают специальную систему правовых норм для регулирования отношений в области строительства, жизни и деятельности Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований Российской Федерации в целях обеспечения военной безопасности государства, территориальной целостности и обороноспособности Российской Федерации. Этим определяется единство норм военного права в регулировании различных сторон военной деятельности государства.
Правовые нормы различных отраслей права, входящие в структуру военного права, по предмету и методу правового регулирования не отделяются от соответствующих отраслей права, остаются их составными частями. С другой стороны, само военное право становится комплексной отраслью российского права лишь путем объединения норм различных традиционных отраслей права.
В рассматриваемом плане представляется вполне обоснованным понимание военно-уголовного законодательства Российской Федерации как законодательства, которое охватывает нормы российского уголовного права, регулирующие вопросы борьбы с преступлениями против установленного порядка прохождения военной службы, совершенными военнослужащими, в интересах обеспечения военной безопасности Российской Федерации..
Вместе с тем нормы военно-уголовного законодательства, являясь одновременно составной частью уголовного права и военного права как комплексной отрасли российского права, образуют относительно самостоятельную учебную дисциплину в рамках единого курса уголовного права Российской Федерации. В учебном плане Военного университета Министерства обороны Российской Федерации, в стенах которого готовятся военные юристы различных специальностей, в курсе уголовного права выделен специальный раздел, посвященный военно-уголовному законодательству, который включает в себя изучение преступлений против военной службы, уголовных наказаний, применяемых к осужденным военнослужащим за совершение этих преступлений, а также особенностей применения некоторых институтов Общей части уголовного права к военнослужащим, вытекающих из их правового статуса, определяемого Федеральным законом «О статусе военнослужащих». На изучение этого раздела курса отводится значительное количество учебного времени, постоянное внимание уделяется повышению качества его преподавания, научная работа преподавателей и адъюнктов в значительной мере направлена на исследование проблем борьбы с преступлениями против военной службы.
В настоящее время авторским коллективом кафедры уголовного права Военного университета опубликован специальный учебник по военно-уголовному законодательству, утвержденный Министром обороны Российской Федерации. Имеется также научно-практический комментарий к военно-уголовному законодательству Российской Федерации. Издан краткий учебный курс по военно-уголовному законодательству. По теоретическим проблемам военно-уголовного законодательства защищаются кандидатские и докторские диссертации. Опубликованы монографии, учебные пособия и значительное количество научных статей в юридических журналах и других периодических изданиях.
Действующее военно-уголовное законодательство Российской Федерации нуждается в дальнейшем совершенствовании. Прежде всего, необходимо реализовать положение ч. 3 ст. 331 УК РФ и разработать уголовно-правовые нормы об ответственности военнослужащих за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке. В Военной доктрине Российской Федерации, утвержденной Президентом РФ, подчеркивается, что в современных условиях «сохраняются, а в отдельных направлениях усиливаются потенциальные внешние и внутренние угрозы военной безопасности Российской Федерации и ее союзников». Поэтому Вооруженные Силы и другие войска Российской Федерации должны быть готовы к отражению нападения и нанесению поражения агрессору. В качестве одного из основных направлений развития военной организации государства в Военной доктрине называется «совершенствование нормативной правовой базы строительства, развития и применения военной организации государства, а также системы ее отношений с обществом». В этих условиях разработка и принятие уголовно-правовых норм об ответственности за совершение воинских преступлений в военное время или в боевой обстановке становится весьма актуальной задачей.
Нормы военно-уголовного законодательства, применяемые в военное время или в боевой обстановке, должны быть двух видов:
1) нормы, предусматривающие ответственность за преступления, которые могут совершаться только в условиях военного времени или боевой обстановки (добровольная сдача в плен, мародерство, самовольное оставление поля боя и т.п.);
2) нормы, устанавливающие более строгую ответственность за преступления, предусмотренные действующим военно-уголовным законодательством (ст. 332—352 УК РФ), но совершенные в военное время или в боевой обстановке. Работа над такими нормами практически может вестись лишь на основе действующих норм гл. 33 УК РФ как совершенствование этой главы путем дополнения ее соответствующими нормами, применяемыми в условиях военного времени или боевой обстановки.
Дальнейшего совершенствования требуют и действующие нормы гл. 33 УК РФ. Федеральный закон «О статусе военнослужащих» (ст. 26) и воинские уставы в числе важнейших требований, предъявляемых к военнослужащим, предусматривают строгое хранение государственной и военной тайны. Ответственность за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну, установленная в ст. 283 и 284 УК РФ, на общих основаниях распространяется и на военнослужащих, признанных виновными в совершении этих преступлений. Что же касается военной тайны, она, кроме сведений военного характера, отнесенных к государственной тайне, включает в себя значительное количество сведений военного характера, не подлежащих оглашению. Строгое хранение этих сведений является одним из важных требований порядка прохождения военной службы. Однако в действующем военно-уголовном законодательстве ответственность за разглашение этих сведений не предусмотрена. Поэтому гл. 33 УК РФ необходимо дополнить нормами об ответственности за разглашение военной тайны и за утрату документов, содержащих военную тайну, как в мирное, так и в военной время.
Представляется необоснованным исключение из числа преступлений против военной службы преступлений воинских должностных лиц, совершаемых ими с использованием своего служебного положения, непосредственно посягающих на интересы военной безопасности Российской Федерации (злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий, бездействие по службе и служебная халатность). Эти преступления по характеру и степени общественной опасности, способам и мотивам совершения существенно отличаются от аналогичных общеуголовных должностных преступлений. Не случайно они на протяжении всей истории развития российского уголовного законодательства, вплоть до принятия УК РФ, входили в отдельную систему воинских преступлений. Поэтому с учетом закрепленного в Военной доктрине Российской Федерации положения о необходимости совершенствования нормативной правовой базы строительства, развития и применения военной организации государства следовало бы дополнить гл. 33 УК соответствующими нормами о преступлениях по службе воинских должностных лиц.
Одним из тяжких преступлений против порядка прохождения военной службы является хищение военнослужащим оружия и боеприпасов, выданных ему для служебного пользования или находящихся под его охраной. Как преступление, непосредственно влияющее на состояние боеспособности и боеготовности Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований, оно также должно быть включено в систему воинских преступлений.
Кроме того, санкции ряда статей действующего военно-уголовного законодательства не соответствуют тяжести предусмотренных в этих статьях преступлений и нуждаются в корректировке. Так, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека при отягчающих обстоятельствах, квалифицируемое ч. 2, 3 или 4 ст. 111 УК РФ, наказывается лишением свободы на срок до десяти, двенадцати и пятнадцати лет. Сопротивление начальнику или иному военнослужащему, исполняющему обязанности военной службы, или принуждение его к нарушению этих обязанностей, а также насильственные действия в отношении начальника в связи с исполнением им обязанностей военной службы, сопряженные с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью и совершенные при других отягчающих обстоятельствах, наказываются лишением свободы на срок не более восьми лет (ст. 333 и 334 УК РФ). Санкции ст. 333 и 334 УК РФ свидетельствуют о менее строгой защите здоровья военнослужащего при исполнении им обязанностей военной службы по сравнению с другими гражданами.
Таким образом, проблема совершенствования действующего военно-уголовного законодательства является весьма актуальной, носит разноплановый характер. Практическое решение этой проблемы должно способствовать дальнейшему укреплению боеспособности Вооруженных Сил, других войск и воинских формирований Российской Федерации.
Авторское право
Административное право
Гражданское право
Наследственное право
Обязательственное право
Публичное право
Источник: https://center-yf.ru/data/Yuristu/voennoe-ugolovnoe-pravo.php
Прослеживается история развития военно-уголовного законодательства Российской Федерации, анализируются теоретические положения учения о преступлении против военной службы (понятие преступления против военной службы, объективные и субъективные элементы его состава, соучастие в воинских преступлениях, конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений против военной службы, обстоятельства, исключающие преступность деяния в условиях военной службы, применение наказания к осужденным военнослужащим), а также конкретные составы воинских преступлений (гл. 33 УК РФ), преступления против военной службы, совершаемые в военное время и в боевой обстановке, преступления против военной безопасности Российской Федерации, военно-уголовное законодательство зарубежных стран.
Предназначено слушателям, курсантам высших военно-учебных заведений, может быть полезным аспирантам юридических вузов.
Источник: http://op.raj.ru/index.php/voennaya-kafedra/865-voenno-ugolovnoe-pravo-uchebnik-2
Военно-уголовное законодательство современной России
Ходусов А.А., кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного права Военного университета, подполковник юстиции.
Анализ норм военно-уголовного законодательства и правильное их применение на практике предполагают глубокое знание жизни и деятельности военных организаций, порядка прохождения военной службы и регулирующих их законов, воинских уставов и других нормативных актов военного законодательства. Поэтому нельзя не согласиться с тем мнением, что специфика военно-уголовного законодательства заключается и в том, что оно является одновременно составной частью уголовного права и военного права как комплексной отрасли российского права .
См.: Военное право: Учебник. М., 2004. С. 7 — 9.
Большинство норм уголовного законодательства Российской Федерации имеют универсальный характер: вопросы ответственности за совершение преступлений, как правило, решаются одинаково независимо от того, в какой сфере общественной жизни они совершены. Однако существует ряд норм УК РФ, которые либо полностью выражают исключительные интересы военной службы, либо обособляют эти интересы среди других. Эти нормы образуют систему, которую можно выделить в специальную подотрасль уголовного права и назвать ее военно-уголовным законодательством .
См.: Военно-уголовное законодательство Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под общ. ред. Н.А. Петухова. М., 2004. С. 10.
Неразрывность уголовного права и военно-уголовного законодательства проявляется в том, что на военно-уголовное законодательство полностью распространяются положения о задачах и принципах уголовного права. Едиными для всего уголовного законодательства являются определяемые уголовным законом понятия преступления, невменяемости, вины и ее форм, обстоятельств, исключающих преступность деяния, цели уголовного наказания, общие начала его назначения и отбывания, основания и порядок освобождения от уголовной ответственности и от наказания. Таким образом, нормы военно-уголовного законодательства неотделимы от общей системы уголовного законодательства Российской Федерации.
Система военно-уголовного законодательства отражает структуру интересов военной службы, которые заключаются в потребностях обеспечения Вооруженных Сил и иных государственных воинских формирований всем необходимым для обеспечения выполнения стоящих перед ними задач, связанных с вооруженной защитой страны .
См.: Мигачев Ю.И., Тихомиров С.В. Военное право: Учебник. М., 1998.
Военно-уголовное законодательство России представляет собой совокупность уголовно-правовых норм, применяемых только к военнослужащим, проходящим военную службу по призыву либо по контракту, а также гражданам, пребывающим в запасе, во время прохождения ими военных сборов, в связи с совершением преступлений. Оно имеет своей задачей главным образом охрану военной безопасности Российской Федерации. Для осуществления этой задачи военно-уголовное законодательство определяет, какие нарушения порядка прохождения военной службы образуют воинские преступления, и устанавливает наказания, которые могут быть применены к лицам, виновным в их совершении .
См.: Борисенко В.М., Егоров К.И. Преступления против военной службы. СПб., 2002.
Военное законодательство как комплексная отрасль законодательства включает в себя нормы государственного, административного, финансового, земельного, уголовного и других отраслей права, которые регулируют сферу военной деятельности государства, в том числе специфической жизнедеятельности ее военной организации. Нормы военного законодательства определяют устройство Вооруженных Сил, организацию и полномочия органов военного управления, порядок комплектования кадров и запаса Вооруженных Сил личным составом, порядок прохождения военной службы, правовое положение военнослужащих и военнообязанных, организацию и ведение войскового хозяйства, правила материального и финансового обеспечения военнослужащих, права военных властей в местностях, объявленных на военном положении, основы мобилизации Вооруженных Сил .
См.: Военно-уголовное законодательство Российской Федерации.
Конституция Российской Федерации закрепляет основы обороны и безопасности государства. Так, согласно ст. 71 Конституции Российской Федерации в силу особой значимости к исключительному ведению Российской Федерации отнесены: вопросы войны и мира; оборона и безопасность; федеральная государственная служба; определение статуса и защита государственной границы, территориального моря, воздушного пространства, исключительной экономической зоны и т.д.
Правовое положение российских военнослужащих и отдельные вопросы прохождения ими военной службы на территориях других государств определяются многосторонними международными договорами, в том числе между государствами — участниками Содружества Независимых Государств, подписанными Российской Федерации, и двусторонними международными договорами между Россией и государствами — участниками СНГ о статусе группировок российских Вооруженных Сил и Пограничных войск на их территории . Такие договоры заключены с Республикой Таджикистан, Республикой Молдовой, Республикой Арменией, Республикой Беларусь, Киргизской Республикой, Туркменистаном, Украиной и Республикой Грузией.
См.: Захаров В.А. Военная реформа: состояние и перспективы // Власть. 2000. N 7. С. 7.
Федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе» является базовым законом для правового регулирования воинской обязанности и военной службы. Кроме Вооруженных Сил Российской Федерации, военную службу граждане проходят и в других войсках, воинских формированиях и органах, перечисленных в п. 1 ст. 2 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», а именно: во внутренних войсках МВД России, в войсках гражданской обороны, инженерно-технических и дорожно-строительных воинских формированиях при федеральных органах исполнительной власти, Службы внешней разведки России, органах ФСБ России, федеральном органе специальной связи и информации, федеральных органах государственной охраны, федеральном органе обеспечения мобилизационной подготовки органов государственной власти Российской Федерации, воинских подразделениях федеральной противопожарной службы и создаваемых на военное время специальных формированиях, а также иностранные граждане в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах. Основу правового регулирования, учитывающего специфику исполнения в них военной службы, кроме указанного Закона, составляют и другие Федеральные законы: Федеральный закон «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации»; Федеральный закон «О внешней разведке»; Федеральный закон «О федеральной службе безопасности»; Федеральный закон «О государственной охране» и др. Правовое положение военнослужащих закреплено в Федеральном законе «О статусе военнослужащих». Подзаконные нормативные правовые и иные акты, регулирующие отношения в области обороны и военной безопасности, должны издаваться только в развитие законодательства об обороне и безопасности и не противоречить ему. К ним относятся общевоинские уставы, указы Президента Российской Федерации и постановления Правительства Российской Федерации по военным вопросам, а также ведомственные нормативные правовые акты, издаваемые в пределах своих полномочий Министром обороны Российской Федерации, руководителями других федеральных органов исполнительной власти, в которых законом предусмотрена военная служба.
Важное значение в правовом регулировании военно-служебных отношений имеют воинские уставы. Воинский устав — это нормативно-правовой свод правил поведения и деятельности военнослужащих, установленный на длительное время и регулирующий определенную сторону жизни, быта, деятельности (подготовки и боевого использования) Вооруженных Сил (отдельных их составных частей), других войск, воинских формирований и органов, органов военного управления, отдельных военнослужащих .
См.: Военно-уголовное законодательство Российской Федерации.
УК РФ в гл. 33 предусматривает ответственность за преступления против военной службы и имеет некоторые особенности по сравнению с ранее действовавшим уголовным законодательством.
Воинские преступления по УК РФ 1996 г. получили наименование «преступления против военной службы». Однако это не оказало существенного влияния на определение воинского преступления, поскольку объект преступления остался практически одним и тем же. Ранее он определялся как порядок несения, а в настоящее время — как порядок прохождения военной службы. В то же время следует иметь в виду, что понятие преступления против военной службы более широкое по сравнению с понятием воинского преступления и допускает не только нарушение порядка прохождения военной службы, но и всякое посягательство на интересы военной службы .
См.: Преступления против военной службы / Под общ. ред. Н.А. Петухова. СПб., 2004.
В отличие от УК РСФСР 1960 г., предусматривавшего ответственность за воинские преступления, совершенные как в мирное, так и военное время и в условиях боевой подготовки, нормы УК РФ 1996 г. определяют ответственность только за преступления против военной службы, совершаемые в условиях мирного времени. Уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, должна быть в соответствии с ч. 3 ст. 331 УК РФ установлена законодательством военного времени .
См.: Уголовное право Российской Федерации. Преступления против военной службы. М., 1999. С. 44.
В УК РФ включены 22 статьи о воинских преступлениях, тогда как в УК РСФСР их было 35. Из числа воинских преступлений исключены и перешли в раздел преступлений против государственной власти такие преступления, как злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий, халатность (ст. ст. 285, 286 и 293 УК РФ). Таким же образом решен вопрос об ответственности военнослужащих за разглашение военной тайны .
См.: Военное право: Учебник / Под ред. В.Г. Стрекозова, А.В. Кудашкина. 2004.
К числу преступлений против военной службы отнесены неизвестные прежнему военно-уголовному законодательству нарушения правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности (ст. 343 УК РФ) и уничтожение или повреждение военного имущества по неосторожности (ст. 347 УК РФ). Переведена в число общих норма о соучастии в преступлениях со специальным субъектом, которая ранее существовала лишь в понятии воинского преступления (ст. 237 УК РСФСР). Исключен квалифицированный состав сопротивления начальнику, сопряженный с умышленным убийством.
В систему наказаний включен специальный вид наказания — ограничение по военной службе. Такое наказание предусмотрено в санкциях 16 статей за преступления против военной службы. За общеуголовные преступления оно может быть назначено военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, взамен исправительных работ. Применение его к офицерам и другим военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, за преступления небольшой тяжести, позволит достигнуть целей уголовного наказания в процессе военной службы .
См.: Уголовное право Российской Федерации. Преступления против военной службы. М., 1999.
См.: Гришко А.Я., Шилов А.И. Уголовные наказания, применяемые к военнослужащим. М., 2000.
См.: Борисенко В.М., Егоров К.И. Преступления против военной службы. СПб., 2002.
Актуальным становится вопрос о соответствии действующего военно-уголовного законодательства изменившимся реалиям и планирующемуся качественно иному принципу комплектования Вооруженных Сил. Иными словами, может сегодня концепция в сфере уголовно-правового воздействия на воинскую преступность способствовать стабильной деятельности армии и недопущению снижения боеготовности, выполнению стоящих перед армией задач, совершенствованию профессиональных умений военнослужащих?
Представляется, что действующее военно-уголовное законодательство не отвечает современным требованиям. Главным препятствием этому являются недостатки уголовно-правового регулирования уставных правил взаимоотношений военнослужащих между собой. Невозможность правоохранительных органов отреагировать на каждое нарушение уставных правил взаимоотношений, подпадающих под действие уголовного закона, является доводом, свидетельствующим о несовершенстве военно-уголовного законодательства.
Исторический анализ военно-уголовного законодательства показывает, что, начиная с первых законодательных актов в области уголовно-правового регулирования воинских взаимоотношений, ответственность предусматривалась за конкретные насильственные действия. Представляется, что такая конструкция статей имеет право на существование и в современном военно-уголовном законодательстве, в связи с чем гл. 33 УК РФ должна содержать в качестве преступных конкретные насильственные действия военнослужащего, совершенные в отношении сослуживцев: убийство, причинение тяжкого вреда здоровью и т.д. Таким образом, квалификация за воинские насильственные преступления будет происходить только по одной из статей гл. 33 УК РФ, без дополнительной квалификации по соответствующим статьям гл. 16, как это практикуется в настоящее время.
Вместе с тем одновременное посягательство насильственными преступными действиями на жизнь либо здоровье личности и на безопасность государства, что выражается в «изъятии» профессионально подготовленного военнослужащего из сферы военно-служебных отношений, свидетельствует о гораздо большей общественной опасности этих деяний по сравнению с преступлениями только против личности .
Статья О.К. Зателепина, М.М. Лаврукова «Понятие воинских насильственных преступлений и некоторые вопросы их квалификации» включена в информационный банк согласно публикации — «Право в Вооруженных Силах», 2002, N 12; 2003, NN 2, 4.
См.: Зателепин О.К. Понятие воинских насильственных преступлений и некоторые вопросы их квалификации // Право в Вооруженных Силах. 2003. N 1 — 2.
Следовательно, и наказание за совершение воинских насильственных преступлений, связанных с убийством, причинением тяжкого вреда здоровью и вреда здоровью средней тяжести, должно быть более суровым, чем это предусмотрено соответствующими статьями гл. 16 УК РФ.
Следует отметить, что работа над созданием системы военно-уголовного законодательства Российской Федерации еще не завершена . Согласно ч. 3 ст. 331 УК РФ ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время или в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации военного времени. Таким образом, военно-уголовное законодательство Российской Федерации должно включать также самостоятельную группу норм, регламентирующих ответственность за воинские преступления военного времени либо совершаемые в боевой обстановке в мирных условиях. Эти преступления представляют исключительную опасность.
См.: Военно-уголовное законодательство / Под ред. М.К. Кислицина. М., 2002.
Однако в действующем уголовном законодательстве, ориентированном на отсутствие вооруженных конфликтов, составов преступлений, совершаемых в военное время либо в боевой обстановке, не содержится. Тем не менее правовая система государства должна быть готова к возникновению военной обстановки и иметь законодательство военного времени, которое должно автоматически вступать в действие с момента возникновения соответствующих оснований. Разработка и принятие уголовно-правовых норм об ответственности за совершение воинских преступлений в военное время или в боевой обстановке становится весьма актуальной задачей.
Федеральный закон «О статусе военнослужащих» и воинские уставы в числе важнейших требований, предъявляемых к военнослужащим, предусматривают строгое хранение государственной и военной тайны. Ответственность за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну, установленная в ст. ст. 283 и 284 УК РФ, на общих основаниях распространяется и на военнослужащих. Однако понятием военной тайны охватываются не только сведения военного характера, отнесенные к государственной тайне, оно включает в себя значительное количество сведений военного характера, хотя и не отнесенных к государственной тайне, но не подлежащих разглашению. Между тем в действующем военно-уголовном законодательстве ответственность за разглашение этих сведений не предусмотрена. Поэтому гл. 33 УК РФ необходимо дополнить нормами об ответственности за разглашение военной тайны.
Представляется необоснованным исключение из числа преступлений против военной службы преступлений воинских должностных лиц, совершаемых ими с использованием своего служебного положения, непосредственно посягающих на интересы военной безопасности Российской Федерации (злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий, бездействие по службе и служебная халатность).
Следует отметить, что большая часть преступлений, совершаемых командирами (начальниками) с использованием служебных полномочий, связана с грубым нарушением прав и законных интересов военнослужащих при прохождении ими военной службы, отдачей незаконных приказов, применением к ним различных видов физического насилия. Квалификация этих преступлений по ст. ст. 285, 286 и 293 УК РФ не отражает их специфики как преступлений, направленных против воинского правопорядка.
Таким образом, с учетом закрепленного в Военной доктрине Российской Федерации положения о необходимости совершенствования нормативной правовой базы строительства, развития и применения военной организации государства следовало бы дополнить гл. 33 УК РФ соответствующими нормами о преступлениях по службе воинских должностных лиц.
Реализация указанных мероприятий позволит включить приведенные нормы военно-уголовного законодательства в единую систему воздействия на преступность военнослужащих в условиях реформирования Вооруженных Сил Российской Федерации и привести их в соответствие с целями уголовной политики на современном этапе. Формирование современного высокоэффективного военно-уголовного законодательства находится в центре внимания государства и общества, теории и практики уголовного права.
Источник: https://wiselawyer.ru/poleznoe/16289-voenno-ugolovnoe-zakonodatelstvo-sovremennoj-rossii
Военно-уголовные законы
Военно-уголовные законы являются частью военного права, которое слагается из совокупности норм, регулирующих внутреннюю жизнь войска. Право войска может быть понимаемо и более узко и более широко; во-первых, оно устанавливает специальные обязанности лиц, входящих в состав войска для достижения целей его основания; во-вторых, оно, являясь публичным правом армии, определяет отношение войска к составляющим известное юридическое целое публично-правовым элементам государства.
Армия, или войско проходило ряд стадий в своем развитии, и на границе XIX в. оно представляет совокупность самостоятельных и охваченных нормами общего права лиц, в интересах разделения общественного труда выделенных в особую группу и организованных таким образом, чтобы обеспечить развитие максимума усилий в борьбе с врагом, борьбе, которая ведется во имя общегосударственных интересов. Как юридическая организация вооруженных лиц, войско должно быть объемлемо системой мер, именуемых военным правом. В существе своем это право есть совокупность норм, исходящих от организующей власти, которая определяет важнейшие условия существования войска в целом и в отдельных членах его состава; они образуют так называемый военный правопорядок. Жизненные условия существования войска и обеспечения его специального назначения ставятся под охрану военно-уголовного права. Наука военно-уголовного права, с одной стороны, занимается исследованием юридической природы деяний, нарушающих эти условия, а с другой, изучает условия военной преступности в ее личной и социальной основе, для построения системы мер борьбы с преступлением в армии.
В противовес старому правилу «sub armis leges tacent», юридическая природа дисциплинарных отношений побуждает вводить всюду наряду с волей верховного вождя армии и влияние суверенной власти государства. Так, в Швеции воинский устав о наказаниях устанавливает точно систему дисциплин, взысканий и лишь ближайшее их применение передает верховному органу управления армией. В Германии также, хотя император издает самолично Kriegsartikel, устанавливающий обязанности нижних чинов, однако, существо важнейших дисциплинарных мероприятий почерпается из военно-уголовного кодекса (Militär-Strafgesetzbuch), издаваемого законодательным путем. Но и в тех случаях, когда дисциплинарный устав издается в порядке управления армией, в него входит ряд определений, устанавливающих вполне точно порядок дисциплинарного воздействия начальников в отношении подчиненных. Во Франции, где дисциплинарный правопорядок входит в «Réglement sur le service intérieur», который издается военным министром, все же имеется вполне определенная юридическая классификация компетенции и юрисдикции различных начальников. То же самое находим мы в дисциплинарном уставе нашего отечества и во всех остальных дисциплинарных кодексах европейских государств. Полнее всего правовые гаранты дисциплинарных взаимоотношений определены в армии Соединенных Штатов. Там дисциплинарные взыскания, за исключением выговоров и замечаний, налагаются в сухопутном войске не иначе, как властью суда, коему начальник делает соответствующие представления. В Англии же, при обжаловании подчиненным, дисциплинарное взыскание может быть наложено только судом.
Какое положение занимает в отношении нарушений военной дисциплины военно-уголовное право? Огромное большинство военных писателей полагают, что дисциплинарная ответственность от уголовной не может быть отграничиваема, и что вопрос деления сводится лишь к свойствам кары с одной стороны, и порядку ее осуществления носителем дисциплинарной власти — с другой; по этому воззрению военно-уголовное право обнимает и всю область дисциплинарных нарушений. Другое мнение, и оно является более правильным, проводит весьма существенное различие между дисциплинарным нарушением и уголовно-правовым. В военно-уголовном праве первенствующее место занимает понятие о воинском преступлении, как нарушении важнейших жизненных условий существования армии. Поэтому на первый план в нем должны быть выдвинуты точное установление форм ответственности и понятие вины; право военной кары преследует задачи противодействия, обороны. В дисциплинарном воздействии мы имеем, напротив, подготовление воина к положительной деятельности; целью дисциплинарной кары является вящее достижение желательных положительных результатов. Что касается места дисциплинарных определений в системе военно-уголовных законов, то они или включаются в военно-уголовный устав, или составляют отдельный источник, или, наконец, помещаются в другие отделы военных постановлений. В настоящее время дисциплинарные определения включены в военно-уголовные уставы Турции, Англии, Дании и Швейцарии. Самостоятельные дисциплинарные уставы имеют Бельгия, Болгария, Швеция, Германия и Россия. Франция, Италия и Австрия помещают дисциплинарные определения в уставах внутренней службы и других законах.
В современных законодательствах всех культурных государств идея государственного примата в деле создания военного правопорядка и его охранения выражена в праве издания военно-уголовных кодексов законодательным порядком через народные представительства соответствующих стран. В этом отношении вопрос там стоит совершенно определенно и не возбуждает никаких сомнений. Ст. 1 конституционного законодательства Франции, ст. 4 п. 14 Основных законов Германии, § 13 австрийской конституции 1867 г., 20 ст. швейцарской конституции, 5, 6 и 10 статьи конституции Италии, 109 ст. конституции Нидерландов, 62 ст. конституции Пруссии. 33 ст. конституции Румынии, ст. 80 конституции Швеции, 37 ст. конституции Японии и т. д., говорит о том, что ни один закон не может издаваться без согласия народных представителей. И германский военно-уголовный кодекс (Militär-Strafgesetzbuch für das Deutsche Reich 1872 г.), и французский Code de justice militaire 1857 г., и итальянский Codice penale per l’exercito del regno d’ltalia 1869 г. и бельгийский Code penal militaire 1870 г. и проч., — все изданы и видоизменены в законодательном порядке. Иначе этот вопрос стоит в России. Статьи 14 и 96 Основных законов исключают из ведения законодательных учреждений все вопросы, касающиеся устройства и управления армии, а равно строевой, технической и хозяйственной частей, если они не связаны с новыми расходами казны, которые не покрываются сбережениями военных или морских министров. Сюда же относятся положения и наказы учреждений военного и морского ведомств.
По отношению законов военно-судебных наши Основные законы содержат специальную 97 ст., которою все постановления по военно-судебной и военно-морской судебной частям предписывается издавать в порядке, установленном в своде военных и военно-морских постановлений, т. е. помимо общезаконодательных учреждений. Из текста ст. 97 следует, однако, заключить, что уголовные военно-материальные законы должны проходить путь, общий для всех законов. Это видно из следующих соображений: 1) Ст. 97 говорит о постановлениях по военно-судебной части, общие же официальные сборники материальных уголовных законов нигде «судебными» кодексами не именуются, тогда как, напротив, законы уголовно-процессуальные носят название «судебных» уставов. Точно также и в военном ведомстве процессуальные законы называются «уставом военно-судебным», а материальные — «воинским уставом о наказаниях». 2) Ст. 1023 военно-судебного устава, устанавливающая законосовещательную компетенцию Главного Военного Суда, делит в п. 5-ом законодательные вопросы, подлежащие обсуждению, на «относящиеся до военно-судебной части» и на «относящиеся до законов о наказаниях и взысканиях». 3) Если это так, то постановления ст. 97 Основных законов должны быть толкуемы как закон специальный не в расширительном, а в ограничительном смысле, и раз в ней не говорится о постановлениях, касающихся наказаний и взысканий, значит законодатель не имел ввиду суживать общую компетенцию законодательных органов. 4) Это правило выражено было и в примечании к 52 ст. прежних Основных законов.
Кроме того, в военное время, в случае возрастания преступлений в армии, или в крепостях, или в городе, находящемся в осадном положении, главнокомандующим, комендантом и равными с ними по власти лицами не только усиливается строгость установленных в законе наказаний, но и объявляются наказуемыми нарушения особых мер предосторожности, названными властями установленных. Даже в мирное время главным начальникам всех округов предоставляется применять наказания военного времени к дисциплинарным правонарушениям военнослужащих (ст. 90, 91).
В действующих законодательствах мы находим крайне разнообразные понятия воинского преступного деяния. 1 ст. итальянского и 1 ст. германского военно-уголовных кодексов определяют его чисто формально, как нарушение военно-уголовного закона, включенного в военный кодекс. Австрийский военно-уголовный кодекс признает воинским преступлением нарушение обязанностей звания и службы, каковыми являются по ст. 143 верность, повиновение, бдительность, храбрость, соблюдение общих правил поведения и порядка. Шведский военно-уголовный кодекс делает субъектом воинского преступления, кроме военнослужащих, всякого, на кого будет распространено действие военных законов в силу особых распоряжений. Наш воинский устав о наказаниях никакого определения воинского преступления не дает, говоря то о «воинских и других преступлениях по службе военной», то о «нарушении обязанностей службы во время военных действий и о преступлении в местности, объявленной на военном положении». Наконец, в проекте воинского устава о наказаниях, составленном комиссией 1902 г., принято формальное определение воинского преступления, как деяния, предусмотренного теми или иными определенными статьями военного кодекса. Что касается разделения военно-уголовного и дисциплинарного нарушений, то в этом отношении все действующие законодательства смешивают области этих нарушений.
Наш воинский устав (ст. 7 общей части и целый ряд статей особенной), а равно 10 ст. дисциплинарного устава, вводят дисциплинарное нарушение и в текст военно-уголовного кодекса, и в область административной деятельности военного начальства. Воинский устав о наказании упоминает о воинских преступлениях и проступках, но нигде этой классификации не проводит. Что касается пространства действия военно-уголовного закона по преступным деяниям, то с теоретической точки зрения, очевидно, что закон должен бы распространяться лишь на чисто воинские преступные деяния, предоставляя остальные противоправные деяния военнослужащих сфере действия обще-уголовного закона. Однако, на практике такого деления ни один военно-уголовный кодекс вполне последовательно не проводит. Исторически мы знаем, что диспозитивные части военно-уголовного закона зачастую совпадали с таковыми же общего. Так, во Франции законодательство революционной эпохи считало воинским преступлением шпионство, побег за границу, убийство, разбой и проч.; в Пруссии в начале XIX в. воинскими преступлениями считались кража, подлог и т. д. У нас в Московской Руси к воинским нарушениям относились неявка на службу, оскорбление боярина, взяточничество, а по «артикулу воинскому» (распространенному и на невоенных) чернокнижие, ружья заговаривание, волшебство и т. д. Санкция также часто совпадала в военных и в общих законах; тут были и прожжение языка, и каторжные работы на галерах, и капание смолы на голову, и весь ужасный ассортимент способов совершения смертной казни. В настоящее время принципы построения воинского кодекса могут быть выражены или в совершенно самостоятельной по существу форме, или в форме, самостоятельной лишь по внешности, когда основные идеи тождественны с общим кодексом и допускают лишь изменения, обусловливаемые специальным характером военного быта, или, наконец, в форме, зависимой во всем объеме от кодекса обще-уголовного, когда в воинский устав вносятся лишь изъятия из законов общих. Полной изолированности военно-уголовных кодексов от общих теперь нигде нет, формально же самостоятельным является австрийский военно-уголовный кодекс, который наряду с воинским преступлением включает полностью и всю особенную часть общеуголовных законов. В Италии к воинским преступлениям отнесены, помимо чисто воинских, и многие общие преступления, совершенные военнослужащими против личности других военнослужащих или в воинских учреждениях. Системы полной зависимости придерживаются военно-уголовные кодексы французский и германский, но не проводят ее последовательно, ибо вводят в воинские кодексы такие обще-уголовные преступления, как подлог, фальсификация продуктов, взятки и противозаконные деяния в отношении вверенного по службе имущества. Лучший образец современного военно-уголовного закона, французский проект 1907 г., относит к воинским преступлениям только: 1) нарушение обязанностей поста, 2) преступления против обязанностей караульной службы, 3) неисполнение приказа, 4) насилие над начальником. Наш воинский устав 1867 г. в ст. 1 держится принципа зависимости, но, вследствие полного отсутствия какой бы то ни было конструкции воинского преступления, провести этот принцип оказался не в состоянии. Поэтому, в общей и особенной частях он без всякой системы буквально повторяет некоторые постановления обще-уголовного законодательства. Сюда, например, занесены перечисление степеней каторжных работ, постановления о бездействии и превышении власти, присвоении, растрате вверенного по службе имущества, обольщение и т. д. Воинский устав отступает от условий вменения, принятых обще-уголовным материальным кодексом, и существенно изменяет положение обще-уголовного законодательства в следующих случаях. Устав ограничивает необходимую оборону чисто пассивными действиями в интересах личного самосохранения, но и то при наличности явной опасности (ст. 71). Точно так же устав устраняет вовсе понятие крайней необходимости, как причины невменения по делам, касающимся нарушения обязанностей военной службы. Далее, устав знает в особенной части значительные уклонения от обще-уголовной ответственности за смертоубийство и нанесение телесных повреждений. Сюда устав относит деятельность часовых по самоохране и охране вверенного им поста, убийство часовыми лиц, не ответивших на двукратный оклик, если об этом было особое приказание, убийство воинскими чинами лиц, сопротивлявшихся задержанию, если им было предоставлено право употреблять оружие, убийство военным начальником для восстановления порядка во время возмущения, убийство начальником подчиненных во время сражения, когда последние сопротивляются, или обращаются в бегство, убийство арестантов и пленных при возмущении или бегстве, если иного средства предотвратить совершение побега или возмущения не было, и, наконец, убийство или нанесение телесных повреждений при употреблении оружия войском, призванным для содействия гражданским властям, если не было отступления от установленных правил (277 ст.). Далее, особые правила для чинов пограничной стражи в Закавказском крае, не вменяют в вину убийства, совершенного чинами Отдельного корпуса пограничной стражи, при исполнении ими обязанностей службы по задержанию контрабандистов, кои не остановятся после двукратного оклика «стой», при задержании переходящих границу в ту или другую сторону, при обнаружении даже намерения со стороны контрабандистов, хотя бы и ничем не вооруженных, причинить чинам пограничной стражи побои или иные насилия. В сторону расширения понятия невменения устав делает важнее отступление от начал уголовной ответственности в ст. 69, которая делает приказание военного начальника в отношении подчиненных условием полной безответственности, если они, действуя в пределах приказания, не сознавали преступности своих действий. И, наконец, понятие случая несколько сужено в конструкции устава, как причина невменения, ибо всякая невнимательность к обязанностям службы неуклонно карается. В законченном в настоящее время проекте нового воинского устава большая часть обще-служебных преступных деяний из воинского устава изъята.
В своем действии по времени военно-уголовный закон должен установить принципиальные основания для определения наказуемости некоторых правонарушений, возможных лишь в условиях войны. При анализе понятия «военного времени» необходимо установить, прежде всего, период подготовительной деятельности к вооруженному столкновению с противником и момент непосредственной вооруженной борьбы. Затем необходимо, чтобы субъект воинского преступления находился в рядах армии, принимающей фактическое участие в подготовительных или непосредственно боевых операциях. Основанием для такого расчленения момента действия военно-уголовного закона служит необходимость повышать репрессию в тех случаях, когда охранение начал военной солидарности и повиновения приобретает исключительную важность.
Из действующих законодательств французское признает начальным моментом военного времени объявление декрета президента республики о мобилизации армии. Затем французский закон различает понятия, с одной стороны, «военного времени», а с другой, «ввиду неприятеля или взбунтовавшихся войск», но более точных определений и разграничений не дает. В Германии военный закон также различает «военное время» и понятие «ввиду неприятеля». Военное время начинается с момента открытия мобилизации и продолжается до перехода к мирному положению, а термин «ввиду неприятеля» определяется моментом принятия охранительных мер в части войск вследствие возможности столкновения с противником. В австрийском военно-уголовном уставе понятие военного времени употребляется в самом неопределенном смысле и юридическому анализу не поддается.
По нашему воинскому уставу имеют значение термины «военное время» и «ввиду неприятеля», хотя встречаются еще понятие «вблизи неприятеля», «в районе военных действий», «во время войны, во время похода, осадного или военного положения», «во время возмущения» (78 ст.). Начальный и конечный моменты военного времени, так же как и точное определение термина «ввиду неприятеля», нашим уставом и, вообще, военным законодательством совершенно не устанавливаются. Практика установила, однако, господствующее значение за территориальным понятием «местности, объявленной на военном положении» и нахождением субъекта преступления в частях войск, в этих местностях состоящих.
Действие военно-уголовного закона по месту, в силу основных положений международного права, сводится не к чисто территориальному принципу места учинения, а к сложному юридическому понятию местности, не находящейся в обычных условиях правового порядка. Теоретически такая конструкция военно-уголовного закона не может быть оправдана, ибо существо и степень социальной опасности от правонарушений не меняется в зависимости от изменения юридического положения территории, а потому изменение юридической природы преступлений и кар, установленных для нормального правопорядка, не находит себе никаких оснований. Однако, ни один из действующих военно-уголовных кодексов не отказывается от создания особой конструкции действия закона по месту в связи с особыми изменениями юридического порядка в последнем. Здесь приходится различать: 1) территории, подчиненные общему в государстве порядку, 2) отечественные территории, объявленные на военном положении, а равно и те территории, на которых действует армия («ввиду неприятеля»), 3) территории противника, занятые войсками и 4) те отечественные территории, в которых правовые гарантии личности сужены или временно прекращены. Во Франции осадное положение, по закону 3 апреля 1878 г., объявляется вследствие непосредственной опасности внешней войны или вооруженного восстания (insurrection a main armee). В силу 1 ст. закона осадное положение объявляется лишь палатами. Если палаты не заседают вследствие отсрочки или перерыва, то осадное положение может быть объявлено президентом с одобрения Совета министров, но при этом палаты могут собираться в двухдневный срок по собственному праву (en plein droit). В случае роспуска палат осадное положение не может быть вовсе объявлено, за исключением внешней войны, но не далее как в пределах округа (arrondissement), угрожаемого неприятельским вторжением. Для сохранения осадного положения необходимо согласие обеих палат, и если его нет, то осадное положение считается само собой отмененным. Для того, чтобы это положение не могло продолжаться слишком долго, закон признает необходимым установление точного срока продолжительности вводимого осадного положения.
С наступлением исключительного порядка, действие военно-уголовного закона претерпевает весьма значительное расширение. Именно, при действии армии на французской территории, иностранцы подсудны военному суду за все правонарушения, предусмотренные военно-уголовным кодексом, а французские граждане — за шпионство, военную измену, недозволенную вербовку, грабеж, разрушение и опустошение зданий, и ограбление раненых. В Германии, на основании § 68 конституции, император может по своему усмотрению объявлять на военном или — что то же — осадном положении любую часть союзной территории (за исключением Баварии), если общественному спокойствию угрожает опасность. При этом, впредь до издания имперского закона по этому предмету, руководящее значение должен иметь прусский закон 4 июня 1851 г. Исполнительная власть переходит тогда к военному начальству; сверх ограничения в этом случае, по усмотрению военных властей, свободы союзов и собраний, печати, неприкосновенности жилищ и пр., совет министров может приостановить деятельность обычных судов: их места занимают суды военные в смешанном с гражданским судейским элементом составе (5 человек, из коих 2 гражданские судьи), которым передаются в особенности дела о возмущении, государственной измене, сопротивлении властям, военном бунте, ограблении, вымогательстве, склонении солдат к неповиновению или к проступкам против военной дисциплины и порядка. Указания на правоизменяющие последствия, связанные с объявлением известной территории на военном положении, дает 160 ст. германского военно-уголовного устава. В силу ее за измену, государственную и военную, соглашение на совершение таковой, обобрание убитых и раненых, больных, в походе при транспортировании или лазаретном лечении лиц, принадлежащих к составу германской армии, или армии союзников и военнопленных, применяется к виновным иностранцам, или германским подданным наказания, означенные в 57, 59 и 134 стт. военно-уголовного устава. В английском военном праве, ввиду огромного влияния начал государственных гарантий личности, мы находим наибольшее приближение к требованиям теории, ибо в местности, где Habeas Corpus Act приостановлен, гражданские лица ни в коем случае не подлежат военному суду и по воинским законам не отвечают. Однако, и в отношении государств, применяющих на своей территории исключительные положения, необходимо сказать, что там граждане, подлежа военным судам, не подвергаются действию материальных военно-уголовных законов. В Австрии об этом прямо говорит закон 5 мая 1869 г., а в Германии и Франции этот порядок выводится из молчания соответственных специальных законоположений о возможности применения норм материального военно-уголовного права.
По русскому действующему праву действие военно-уголовного закона находится в зависимости от юридического положения областей, объявленных на одном из видов исключительных положений: военном и усиленной и чрезвычайной охраны. Источниками для этих законоположений являются 268 и 269 стт. военного устава и приложение 1-ое к положению о полевом управлении войск и стт. 1313, 1314 военно-судебного устава. Согласно ст. 268 воинские наказания, установленные для военного времени, в местностях, объявленных на военном положении, применяются, как к военнослужащим, так и, вообще, к лицам, к войску принадлежащим, а 269 ст. распространяет воинские наказания и на прочих граждан, находящихся в этих местностях, за преступления, означенные в правилах о местностях, объявленных на военном положении (приложение к ст. 23 II тома св. зак.). Тем же наказаниям подлежат и жители неприятельских областей, армией занимаемых, за все преступления, означенные в 1314 ст. военно-судебного устава, если в прокламации главнокомандующего одновременно с занятием области не последует в этом отношении особого распоряжения. При этом, в силу 1312 ст. военно-судебного устава, лицами, принадлежащими к войску, считаются: все правительственные чиновники, независимо от ведомства, состоящие по разным частям военного управления и при военных начальниках; иностранные офицеры, находящиеся при войске, если они не изъяты особым Высшим повелением; служащие по вольному найму при военных учреждениях и у военнослужащих и лиц, состоящих при войске; лица следующие за войском с разрешения военного начальства, как то: корреспонденты, поставщики, торговцы, работники, извозчики, проводники и проч. Согласно закону 18 июня 1892 г., для городов и мест нахождения волостных и равных с ними правлений начальным моментом вступления военного положения в силу считается день объявления о его введении, а в прочих местах — следующий день за тем, в который последовало объявление (ст. 6). Конечным моментом является день объявления о прекращении военного положения. Право объявления местности на военном положении принадлежит в момент мобилизации монарху, после мобилизации — главнокомандующему и командующим армиями (ст. 2). Местность, объявленная на военном положении, должна входить в район театра военных действий (ст. 1), причем сюда относятся, как отечественные, так и иностранные территории, входящие в круг военных операций. Соответственно порядкам, заимствованным из французской практики, у нас могут быть объявлены двоякого рода положения, ограничивающие гражданскую свободу и распространяющие действие военного уголовного закона на граждан. Согласно положению о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия, военно-уголонвный закон получает расширительный объем в случаях объявления отдельных местностей империи в положении 1) усиленной и 2) чрезвычайной охраны. В местностях, объявленных на положении усиленной охраны, генерал-губернаторам, а в губерниях, им не подчиненных, министру внутренних дел, ст. 17 предоставляет право передавать отдельные дела, общими уголовными законами предусмотренные, в военные суды для суждения их по законам военного времени с тем, чтобы, по силе ст. 18, лицам, виновным в вооруженном сопротивлении властям, или нападении на чинов войска или полиции и на всех вообще должностных лиц при исполнении ими обязанностей службы или же вследствие исполнения сих обязанностей, если преступления эти сопровождались убийством или покушением на убийство, нанесением ран, увечий, тяжких побоев или поджогом, определялось наказание, предусмотренное в 279 ст. Воинского Устава о Наказании (смертная казнь). Утверждение приговоров военных судов в этих случаях предоставлено генерал-губернаторам, а в местностях, где их нет, командующим войсками военных округов. При этом последние имеют право отменять подачу кассационных жалоб и протестов. Правила о чрезвычайной охране предоставляют ту же исключительную власть главноначальствующим, причем действия военно-уголовного закона могут быть распространены ими не только на отдельные дела, но и на целые категории дел, одним общим распоряжением. Хотя правила об исключительном положении требуют точного определения тех местностей, где они введены, но те же правила предоставляют возможность по особым каждый раз указаниям Высшего утвержденного положения комитета (теперь совета) министров, в силу соглашения министров внутренних дел и юстиции, а в некоторых случаях и военного, расширять в пределах, указанных выше, сферу действия военно-уголовного процессуального и материального законов на губернии и области, смежные с местностью, объявленной в одном из видов исключительного положения, или даже на все остальные местности государства (ст. 28 и 31). При этом 31 ст., кроме случаев, указанных в ст. 18, предоставляет министру внутренних дел, по соглашению с министром юстиции, передавать в военные суды и дела о преступлениях государственных для суждения их по законам военного времени и применения к ним 279 ст. (смертной казни). Дальнейшее расширение военно-уголовного закона, но в пределах процессуальных, принято у нас в отношении к жителям неприятельских областей, армией занимаемых: в случаях совершения этими лицами восстания, неповиновения или сопротивления в отношении главнокомандующего, командующих армиями и лиц административного управления, за умышленный поджог, истребление и повреждение всех материалов, потребных для вооружения и снаряжения армии, за повреждение каких бы то ни было предметов, служащих для сношений в войске и для питания его водой, за нападение на часового, или военный караул, за сопротивление военному караулу, чинам военной или гражданской полиции и убийство часового, или чинов караула и полиции, процессуальный военно-уголовного закон применяется обязательно (ст. 1314 военно-судебного устава). Но сверх того по дискреционному усмотрению главнокомандующего, или командующих армиями, или лиц, ими специально уполномоченных, жители неприятельских областей могут быть судимы в военных судах с применением к ним кары по законам военного времени за любое преступления, когда указанные начальники признают это нужным в видах обеспечения существенных интересов армии или общественного порядка. Для вступления в силу указанного порядка необходимо опубликование о нем в приказе по армии и доведение его до всеобщего сведения.
Пространство действия военно-уголовного закона по лицам теоретически не представляет затруднений. Логическим решением вопроса являлось бы применение норм военного процессуального и материального закона лишь к лицам, входящим в состав тех частей войска, которые могут по своей деятельности вступать в непосредственное столкновение с внешним врагом. Лишь эти лица должны бы именоваться военнослужащими и подлежать действию военно-материальных и военно-процессуальных законов. На практике мы видим иное. В Германии военнослужащим считается лицо, принадлежащее к армии или флоту, состоящее в них в воинском звании или звании военного чиновника. Кроме того, закон различает еще гражданских чиновников военного управления, которые военных чинов не имеют. Они подлежат действию дисциплинарного устава и военной подсудности, но не вполне и лишь в военное время. Во время войны военно-уголовный закон распространяется на лиц, следующих за армией или состоящих с ней в каких бы то ни было договорных или служебных отношениях, на иностранных офицеров и их свиту, на военнопленных. Во Франции понятие военнослужащего определяется приблизительно так же. Военная подсудность распространяется даже на так называемых assimiles aux militaires, как, например, гражданских профессоров некоторых военных школ, государственных рабочих, железнодорожных агентов, артиллерийских и инженерных сторожей и мн. др. В Швейцарии военно-уголовный закон распространяется на лиц, состоящих на союзной и кантональной военной службе и на других принадлежащих к войску лиц. В военное время военно-уголовный закон расширяется в действии и распространяется на следующих за армией лиц, виновных в преступлениях против интересов армии и ее членов, на интернированных и военнопленных, на граждан, подстрекавших к нарушению воинских обязанностей и на шпионов. Прочие граждане, по общему правилу иностранных государств, действию военно-уголовного закона не подлежат. Наш военно-уголовный закон в Воинском уставе о наказаниях понятия субъекта воинского преступления не устанавливает. В VII кн. свода военных постановлений мы находим разделение военнослужащих на 3 группы: 1) чинов военных, 2) чинов гражданских, 3) военное духовенство. Затем по уставу о воинской повинности войско делится на постоянное и ополчение, а постоянное состоит из армии постоянной, запаса, казаков, инородческих войск и морских команд. Кроме этого к армии отнесены (кн. V свода военных постановлений) военные топографы, инженеры, офицеры генерального штаба, военно-судебных ведомств, конвойной команды и вообще различные команды и части вспомогательного назначения, чины фельдъегерского корпуса, роты дворцовых гренадер и т. д. Затем к военнослужащим относятся отдельный корпус жандармов и корпус чинов пограничной стражи. Далее, главнейшие основания распространения военно-уголовного закона содержатся в постановлениях 24 кн. свода военных постановлений. Военному суду подлежат воинские чины сухопутного ведомства, а также пограничной стражи за преступления и проступки, учиненные во время состояния на действительной службе, но при этом председатель, члены главного военного суда и главный военный прокурор и его помощники за преступления по судебной должности судятся в уголовном кассационном департаменте сената. Исключение составляют дела о нарушениях и проступках, за которые закон налагает церковное покаяние, некоторые дела о нарушении уставов казенных управлений, дела о нарушении общественного благоустройства и благочиния, а также нарушения постановлений о печати, не сопряженные с нарушением обязанностей военной службы. Нижние чины, уволенные в продолжительный отпуск, находящиеся на излечении в военно-врачебных заведениях, подсудны военному суду за все преступные деяния, но в остальных случаях нижние чины подсудны военному суду лишь на основаниях подсудности военному суду запасных. Нижние чины, бежавшие и сосланные за бродяжество, а равно приговоренные общими судами за уголовные преступления, также не судятся военными судами за совершенные ими преступления. В виде исключения военная подсудность распространяется на лиц, до поступления на военную службу совершивших определенные правонарушения: это — неявка ко времени освидетельствования и ложные заявления о болезни при освидетельствовании. Чины запаса армии по общему основанию подсудны общим уголовным судам за преступные деяния, совершаемые ими в период пребывания вне рядов армии, за исключением следующих случаев, когда они подсудны военным судам: 1) за неявку по призыву на действительную службу или к учебным сборам, 2) за преступления и проступки, совершенные во время сборов запасных, 3) за нарушение обязанностей дисциплины и военного чинопочитания во время ношения ими форменной военной одежды, или нахождения на пользовании в военно-врачебных заведениях. При этом по толкованию практики незаконность ношения военной формы не влияет на исключительную подсудность. В отношении же правил 3-го пункта практика держится ограничительного толкования, распространяя военную подсудность лишь на нарушения подчиненности. Очень близки к этому определения военного закона о подсудности казаков. Ответственность ополченцев аналогична ответственности запасных, но закон не упоминает о ношении военной формы, как основании военной подсудности. Моментом начала ответственности запасных перед военными судами является для нижних чинов день явки на сборный пункт, а для офицеров — день прибытия к войскам. Отставные воинские чины подсудны военному суду за те из совершенных во время службы преступных деяний, которые были соединены с нарушением обязанностей военной службы. Кроме того, воинские чины, не входящие в состав войска (сюда относятся чины внутренней карантинной стражи), и офицерские воинские чины, занимающие должности по гражданской и государственной службе, подлежат военному суду за преступные деяния, составляющие прямое нарушение обязанностей военной службы. Гражданские чиновники военного ведомства подлежат военному суду лишь за преступления должности и нарушение правил военной дисциплины. Военнопленные за преступления и проступки, совершенные до обращения их в ведомство гражданского начальства, подлежат военному суду. Начальным моментом службы для жеребьевых нижних чинов следует считать явку их на сборный пункт, но практикой этот начальный момент определяется прочтением в присутствии по воинской повинности списка принятых на службу в войска. Конечным моментом военной подсудности для тех же лиц является роспуск их уездными воинскими начальниками на места жительства. Для офицеров начальным моментом является Высочайший приказ о принятии на службу, а конечным — приказ об увольнении по части или учреждению, в коих они состоят. Проект воинского устава начальным моментом военно-уголовной ответственности для нижних чинов определяет время явки на сборный пункт и вообще применяет военно-уголовный закон к лицам, не входящим в состав войска, лишь по воинским преступлениям.
В случаях соучастия действие военно-уголовного закона расширяется по нашему уставу, в противоположность законодательствам иностранным: когда совершено несколькими лицами воинское преступное деяние, соучастники, как военнослужащие, так и гражданские лица, судятся в судах военно-окружных. В случаях же совершения общих преступных деяний, все соучастники подлежат гражданскому суду, хотя бы некоторые из них и принадлежали к армии. Однако, если при совершении общего преступного деяния военнослужащими в соучастии с гражданами были еще нарушены законы дисциплины и военной службы, то — при условии, что ответственность за воинское преступление будет тягчайшей по сравнению с ответственностью за общее, — воинские чины подлежат суждению за воинское преступное деяние отдельно от прочих соучастников в суде военном. К числу весьма важных отступлений от начал специальной подсудности, допускаемых нашим законодательством, относится, как указано было выше, и то расширение действия материального и процессуального военно-уголовного законов на лиц, к войску не принадлежащих, которое связано с Положением об охране. В отношении 17 ст. этого Положения не возникает ни малейшего сомнения, что здесь закон требует применения к преступным деяниям граждан лишь военно-уголовного процессуального закона. Что же касается постановлений ст. 18, то и здесь военно-уголовный закон должен бы применяться лишь в санкции, но отнюдь не в диспозитивной части ст. 279-ой. Это явствует из следующих соображений: 1) положения ст. 17 должны быть толкуемы лишь в смысле определения полномочий власти административной, а не судебной; 2) ст. 17 и 31 охраняют не всех граждан, а лишь лиц должностных только при исполнении ими обязанностей службы, или по поводу ее исполнения, и, кроме того, при наличности точно определенных в законе преступлений; 3) самое существо преступлений, перечисленных в 18 и 31 стт., не совпадает с указанными в ст. 279 ни по лицам, ни по преступным деяниям. Поэтому материальный военно-уголовный закон не должен бы распространяться далее лиц и деяний, точно указанных в стт. 18 и 31 Положения, и никакому расширительному толкованию не подлежит. Однако, практика с 1887 г. в руководящем решении по делу Чигиринских и Гайдаренковой установила совершенно иное толкование. В своем решении главный военный суд признал положения ст. 17 относящимися не только к процессуальному, но и к материальному военному закону, вследствие чего неограниченный круг преступных деяний и гражданских лиц оказался подлежащим воздействию военно-процессуальных и материальных законов в наиболее тяжкой их форме. Единственное ограничение, которое главный военный суд сделал в своем расширении толковании закона, состоит в том, что положения ст. 17 применяются лишь к преступлениям общим, военнослужащих с гражданами. Однако, принимая во внимание, что по силе 242 ст. Воинского устава военнослужащим и гражданам общи все преступления, установленные уголовными законами, такое толкование нисколько дела не меняет. Это толкование поддерживалось и в дальнейшем и не изменилось в своем существе до настоящего времени.
В местностях, объявленных на военном положении, расширение военно-уголовного закона на граждан происходит в тех же размерах, как и при положении об усиленных и чрезвычайных охранах, за исключением ст. 17 закона о военном положении, в силу которой за бунт против верховной власти, измену и прочие виды деяний, предусмотренных в отношении военной подсудности жителей неприятельских областей (об этом выше), виновные лица отвечают по военным уголовно-материальным и процессуальным законам («подлежат военному суду и наказанию по законам военного времени»), хотя и в этой статье мы имеем ряд деяний, которые воинским уставом не предусмотрены, а потому военно-уголовным законам подлежать не должны. Военно-уголовный закон получает применение к лицам гражданского ведомства за преступления обще-уголовного характера и в некоторых других случаях. Так, согласно ст. 31 «Положения о мерах к охране государственного порядка и общественного спокойствия», министр юстиции, по соглашению с военным министром или морским, может в местностях, необъявленных в исключительном положении, предавать военному суду граждан, виновных в преступлениях, указанных в ст. 111-113 нового Уголовного Уложения (разглашение и выдача государственных тайн, касающихся внешней безопасности России, недозволенная съемка планов и т. д.). Затем, наместнику Его Величества на Кавказе предоставлено право в отношении лиц, обвиняемых в вооруженном нападении на служащих Закавказского и некоторых участков Владикавказской железной дороги при исполнении ими обязанностей службы, на пассажиров ее, если нападение сопровождалось убийством или покушением на него, тяжкими побоями, разбоем, грабежом, а также обвиняемых в умышленном повреждении железной дороги, — передавать дела на обсуждение их военными судами с применением смертной казни. Далее, главноначальствующему на Кавказе предоставляется право в пределах Кавказа и Ставропольской губернии, передавать из ведения судов общих в суды военные, с применением материального военно-уголовного закона, дела о разбое, грабеже, поджогах и вооруженном сопротивлении властям, в которых обвиняемыми являются туземцы, с правом утверждения таких приговоров.
Те же преступления в пределах Терской и Кубанской областей передаются в военные суды командующим войсками кавказского военного округа и наказным атаманом кавказских казачьих войск (ст. 250 военно-судебного устава, прим.). Кроме того, военно-уголовный закон получил у нас огромное распространение в силу «правил чрезвычайной охраны на железных дорогах». По этому закону, в случае объявления железной дороги на положении чрезвычайной охраны, в полосе отчуждения гражданские лица предаются военному суду, помимо учинения ими преступных деяний, установленных в ст. 270 и 1314 военно-уголовного и военно-судебного уставов, еще и за устройство стачек, предусмотренное ст. 13593-13598 Уложения о наказаниях. Эти правила находятся в настоящее время в т. XII Свода Законов, примеч. 17 к ст. 575, и в ст. 226 1 устава уголовного суда.
Для поддержания воинского правопорядка военно-уголовное право пользуется рядом способов, которые являются такой же санкцией в отношении различных видов воинских правонарушений, как и соответствующие мероприятия обще-уголовного права. Сюда должны быть отнесены общие превентивные меры, меры вознаграждения за вред и убытки, репрессии и исключение из армии и общества. Система превентивных мер относится главным образом к области дисциплинарного права. Что же касается репрессии, то воинским наказанием может быть, строго говоря, лишь такое, которое не влечет за собой оставления виновным рядов армии, ибо иной порядок противоречил бы основным специальным требованиям военно-уголовного права, как охраны воинского правопорядка. Поэтому чисто воинское наказание по своей санкции не должно превышать срока действительной службы в рядах войска. В остальном система воинских наказаний: 1) не должна отличаться от системы кар обще-уголовного характера в своем принципе; 2) наказания для нижних чинов и офицеров должны быть равны и однородны; 3) никакие различия по служебному положению подсудимых не должны иметь места; 4) если признавать специальные виды воинских наказаний, то они не должны сопровождаться поражениями общегражданских прав виновного. Однако, в действующем праве эти теоретические начала нигде не получили надлежащего осуществления, и система наказаний представляется иной. Во Франции к области воинских преступлений (crimes) отнесены деяния, облагаемые такими наказаниями, как смертная казнь, каторга, ссылка, заточение и заключение, лишение воинской чести и изгнание. К проступкам (delits) относятся деяния, караемые исключением из службы, общественными работами, тюрьмой и денежным штрафом, к нарушениям (contraventions) отнесены деяния, влекущие за собой различные меры дисциплинарных взысканий. Отличительной же особенностью французского кодекса является отсутствие для военного времени указаний на обстоятельства, уменьшающие вину. В Германии наказания делятся на общие и воинские и, затем, на главные и придаточные (потеря прав гражданской чести, отдача под надзор полиции, в работничий дом и пр.); последние не могут быть налагаемы отдельно от главных. Выгодным отличием германского кодекса являются весьма широкие границы кары, допускаемые в отношении лишений свободы: законом назначается лишь максимум наказания. К специально воинским карам для всех воинских чинов относится удаление из армии; кроме того, для офицеров — увольнение от службы, для унтер-офицеров — разжалование и для всех нижних чинов — перевод во второй разряд. Кодекс по преимуществу устанавливает лишь высший и низший размеры кары и предоставляет признание уменьшающих вину обстоятельств полному усмотрению суда; обстоятельства, увеличивающие вину, специально перечислены в законе.
В заключение необходимо указать, что в армиях XIX века преступность, в общем, значительно выше, чем в гражданской среде, несмотря на отсутствие или более слабое действие экономических факторов, являющихся наиболее грозными стимулами преступлений.
Литература: Лоренц Штейн, «Учение о военном быте», перевод Эртеля; Кузьмин-Караваев, «Военно-уголовное право»; Weisl, «Das Heeresstrafrecht»; Dangelmaier, «Die Militarverbrechen und-vergehen»; Фалеев, «Цели воинского наказания»; Друцкой, «Причины невменения в военно-уголовном праве»; Плетнев, «Основные принципы военно-уголовного процесса в связи с главными основаниями общего»; Bouniols, «La suppression des conseils de guerre»; Taillefer, «La justice militaire dans l’armée de terre»;Mersil, «Réforme de la justice militaire»; Picquart, «Projet de loi portant suppression des conseils de guerre permanents».
Источник: http://granat.wiki/enc/v/voenno-ugolovnye-zakony-/